От одиночества страдая,
Покой стараясь обрести,
Он по окрестностям гуляет,
Лишь только б из дому уйти.
Крестьян михайловских встречает,
Простонародный разговор
Учёный барин уважает,
За что и любит его двор.
Внимает Пушкин местной речи,
Язык крестьян ему знаком,
В любой деревне он привечен
Певучим псковским говорком. Вот на одном погосте древнем
Пахом встревает в разговор:
— Коль будешь долго жить в деревне,
То станешь туп, как мой топор…
Наум Пахому отвечает:
— Не всяк топор так туп, как твой.
Топор ведь и таким бывает,
Что можно бриться, как косой.
Вот так и человек в деревне:
Один быть может и тупым,
– Тут жили всякие издревле –
Другой даст фору городским… Что скажет узник наш на это?
Он улыбается, молчит.
Другие мысли у поэта,
Другой мотив в душе звучит.
Здесь всюду древности картины,
Далёких славных прошлых лет,
Крутые крепости куртины –
Военных лихолетий след.
Он видит в пригородах Пскова
Историю родной страны,
Он бродит снова здесь и снова,
Любуясь видом старины. Деревни Савкино, Воронич…
Здесь каждый камень знаменит,
Во славу русского народа
Он кровью прадедов полит.
Живёт здесь люд простой породы,
Смышлёный, смелый, деловой,
А посмотри-ка на природу,
На лес осеннею порой…
Природа красотой неброской
Была и вправду хороша.
Но Пушкин чаще был в Тригорском,
Его влекла туда душа. Он полюбил крутые горы
И дом с колоннами простой,
Семью помещицы, в которой
Он принят был, как брат родной.
Он так с соседями сдружился,
Что стал для них совсем своим.
С отцом же так и не ужился,
И был ему почти чужим.
Устав от ссор непримиримых,
Решили в город уезжать
Сестра и брат. А вслед за ними
Уехали отец и мать. Лишь няня, добрая Арина,
Осталась Пушкину верна,
Всю эту трудную годину
Ему подругою была.
Немало сказок он услышал
От няни зимним вечерком,
Они поэта научили
Владеть народным языком.
И вот поэт, царём гонимый,
В тиши полей, в глухих лесах,
Судьбой и Музами хранимый,
Нашёл спасение в стихах. На лоне девственной природы
Обрёл поэт души покой,
Пришла духовная свобода,
Строка бежала за строкой.
Настало время пробужденья,
В его душе растаял лёд,
Пришли любовь и вдохновенье,
И мысли пламенный полёт.
И вот уж Ангел утешитель
По мановению Творца
Несёт в забытую обитель
Венец лавровый для певца.
| 
